Марк Твен - Приключения Гекльберри Финна [Издание 1942 г.]
— Конечно, я знаю, какой знак был у него на груди: это была маленькая, едва заметная синеватая стрела. Но её можно было видеть, только внимательно всматриваясь.
У пожилого джентльмена сверкнули глаза. Должно быть, он подумал, что лисица наконец поймана.
Он обратился к Торнеру и его товарищу и спросил:
— Вы слышали? Заметили вы такой знак на груди у Питера Вилкса?
— Нет, не заметили.
— Значит, — продолжал джентльмен, — вы заметили другой знак, а именно: три мелкие буквы П.Б.В. — Говоря это, он написал их на бумаге. — Видели вы эти три буквы?
— Нет, не видали, — ответили оба.
Толпа заволновалась.
— Все они обманщики! В воду их всех! В клетку их! Вымазать их дёгтем! Нечего церемониться с ними!
Поднялся ужасный содом. Но адвокат вскочил на стол и закричал громче всех:
— Джентльмены! Слушайте! Дайте сказать одно слово! Мы можем проверить, кто из этих людей прав. Пойдёмте на кладбище и выкопаем тело.
Это предложение всем понравилось.
— Ура! — закричала толпа и двинулась в путь.
— Постойте! Возьмите с собою всех четырёх молодцов да и мальчика тоже. Держите их крепко, чтобы они не сбежали.
— Да, да, держите их! — закричала толпа. — Если не найдём никаких знаков, то расправимся со всей этой шайкой.
Жутко мне стало в эту минуту, но нечего делать, надо было идти.
Всех нас крепко ухватили за руки и поволокли на кладбище, и весь город побежал за нами. Тут я горько пожалел о том, что услал Мэри-Джен из дому: она, наверное, вступилась бы за меня и спасла меня.
Стало ужасно темно — самое время дать тягу, но этот проклятый Гэнс держал мою руку как в железных клещах и так шибко шагал, что я должен был бежать, чтобы поспевать за ним.
Когда мы дошли до могилы, толпа запрудила собою всё кладбище. Могилу окружили; лопат оказалось во сто раз больше, чем было нужно, но никто не догадался захватить с собою фонарь. Пришлось послать за фонарём в ближайший дом, а тем временем начали разрывать могилу при свете молнии, которая так ярко сверкала, что все лица были видны словно днём.
Дождь лил как из ведра, и от грома по всему небу шла стукотня, но на это никто не обращал внимания.
Наконец гроб открыли, крышку отвинтили, и вокруг могилы началась ужасная давка. Каждый лез вперёд. Гэнс чуть не сломал мне руку, протискиваясь вместе со мною. Кажется, он забыл о том, что я существую на свете. У него спёрло дыхание от любопытства.
Вдруг сверкнула совсем белая молния, и в ту же минуту кто-то громко крикнул:
— Чёрт возьми! Ведь мешок-то с деньгами на груди у покойника!
Тут Гэнс так рванулся вперёд, что выпустил мою руку, и я, не чувствуя под собою ног, помчался с кладбища и через несколько секунд был уже на большой дороге.
Когда я добежал до города, то увидел, что на улицах нет ни души. Завидев дом Вилкса, я стал пристально всматриваться в окно, но ни в одном не было огня. Я уже начинал думать, что Мэри-Джен изменила своему слову, как вдруг в окне её комнаты появилась зажжённая свеча. У меня забилось сердце от радости; я пустился бежать к реке, и вскоре окно и свеча и весь дом остались позади в темноте.
Добежав до берега, я начал искать глазами лодку и при блеске молнии увидел ялик, который был прикреплён не цепью, а только канатом. Я вскочил в него и отчалил. Мне всё казалось, что за мною гонятся, и я сам не знаю, как я добрался до плота. А тут ещё этот Джим в костюме утопленника! Я так испугался, увидев его, освещённого сверкающей молнией, что упал в воду, перелезая с лодки на плот. Но Джим тотчас вытащил меня. И нужно было видеть его радость! Он радовался не только моему возвращению, но и тому, что мы отделались от наших мошенников.
Мы тотчас отвязали плот и поплыли вниз по течению. Джим начал готовить завтрак, и оба мы чувствовали себя наконец совершенно свободными. Я даже прыгал от радости. Вдруг — во мне замерло сердце! — послышался всплеск воды. Я прислушался… Да, это работают вёсла. Кто-то едет сюда.
То были король и герцог.
Я бросился на плот и чуть не заревел от досады.
Войдя на плот, король первым делом подскочил ко мне и схватил меня за ворот.
— Ты это что? Хотел улизнуть без нас? Надоела тебе наша компания, а?
— Нет, ваше величество, как можно!.. Совсем не то, ваше величество… — лепетал я.
— А что же? Говори, или я из тебя все кишки вытрясу!
— Сейчас, ваше величество, всё расскажу по порядку. Вот как было дело. Человек, который держал меня за руку, был очень добр ко мне и говорил, что у него был сын одних лет со мною, который умер в прошлом году, и оттого ему так жаль меня. И вот, как нашлись деньги-то да началась толкотня, он мне и шепнул: «Беги скорее, а не то повесят!» Я и убежал. Что же мне было делать? Ведь пользы я не мог бы вам принести никакой, а быть повешенным мне не хотелось. Я сказал Джиму, что вас и герцога, быть может, уже нет в живых, и мы оба чуть не плакали. А потом страшно обрадовались, когда увидели, что вы живы-здоровы.
Джим подтвердил мои слова, но король велел ему молчать и хотел утопить меня. Герцог, однако, остановил его:
— Оставь мальчишку, старый дурак! Чего ты набросился на него?
Король оставил меня, и они начали ругаться. Герцог обвинял короля во всех неудачах, и я узнал из их слов, что они, как и я, спаслись только благодаря суматохе, поднявшейся в ту минуту, когда в гробу нашли деньги, а иначе не миновать бы им виселицы.
Потом они помолчали, и наконец король сказал:
— Гм… А ведь мы думали, что деньги украдены неграми.
— Думали, думали! — сказал герцог с усмешкой.
— По крайней мере, я так думал, — отозвался король.
— Напротив, я! — возразил герцог.
Король ощетинился.
— Вы на что это намекаете, ваше сиятельство?
— А вы на что, ваше величество?
— Так, ни на что! — отвечал, иронически усмехаясь, король.
Тут уж герцог совсем вспылил:
— Да что вы, за дурака, что ли, меня принимаете? Или вы думаете, что я не знаю, кто спрятал деньги в гробу?
— Трудно вам было бы не знать этого, если вы сами спрятали их туда!
— Лжёшь! — закричал герцог и бросился на старика.
— Оставь меня! Я беру свои слова обратно! — хрипел король.
— Хорошо, но прежде сознайся, что это ты спрятал деньги, чтобы забрать их потом все в свои лапы.
— Постой, герцог, я верю, если ты говоришь по совести, что не ты положил деньги в гроб.
— Ты сам знаешь, что не я, старый плут!
— Пусти, пусти! Но скажи мне только одно: тебе не приходило в голову украсть эти деньги и припрятать их подальше от меня?
Герцог помолчал и потом ответил:
— Приходило или не приходило — это всё равно. Довольно того, что я их не крал. А ты, разбойник, не только думал о краже, но и украл!
— Умри я на этом месте, герцог, если я лгу! Не стану отрицать, что такое намерение было у меня, но ты… я хотел сказать: кто-то… опередил меня.
— Ты лжёшь! Ты спрятал деньги и сейчас же признаешься в этом, а не то…
Король, которого герцог всё время держал за горло, прохрипел едва слышным голосом:
— Довольно. Я сознаюсь! Сознаюсь!
Я очень обрадовался, услышав это, — у меня отлегло от сердца.
— Попробуй ещё отнекиваться, — проговорил герцог, отпуская короля, — я тебя утоплю как собаку! Сиди и хнычь теперь… В жизни я не встречал более жалкого плута. Ты всё хотел захватить для себя. А я-то доверял тебе, как отцу родному. И как тебе не стыдно было стоять и слушать, как обвиняют бедных негров, и не замолвить за них ни словечка? Я чувствую, как я был глуп и смешон, что поверил всей этой выдумке. Теперь я понимаю, почему ты предложил пополнить недостающую сумму нашими деньгами. Ты хотел забрать себе всё, даже то, что заработано мною. Ах ты, жадная акула!
Король робко попробовал возразить:
— Нет, герцог, не я, а ты предложил пополнить сумму…
— Молчать! — крикнул герцог. — Теперь ты сам видишь, что вышло из твоих подлых затей.
Король убрался в шалаш и смиренно припал к своей бутылочке. Герцог не замедлил сделать то же. Чем более они пьянели, тем нежней становились друг к другу, и через полчаса они снова были лучшими друзьями. Наконец они захрапели в объятиях друг у друга, совершенно пьяные. Убедившись, что они спят, я рассказал всё наше приключение Джиму.
Несколько дней мы плыли по течению вниз, нигде не останавливаясь, пока не забрались так далеко на юг, что там уже стали попадаться деревья, обросшие испанским мхом, который висел, словно белые бороды старцев. Здесь мы снова взялись за работу. Мошенники пробовали своё счастье самыми разнообразными способами. И лекции читали, и фокусы показывали, и ворожили, и колдовали, но ничего не выходило: им страшно не везло. Они не на шутку приуныли и целыми часами сидели мрачные, всё придумывая, как бы пособить своему горю. Джим и я уже начали трусить, как бы они не выдумали какой чертовщины.
